Каменная обезьяна - Страница 49

А теперь, после гибели «Дракона Фучжоу», стало очевидно, что в обозримом будущем жизнь семьи иммигрантов не улучшится. Эта квартира станет для них тюрьмой до тех пор, пока Призрак не попадет в руки полиции или не вернется в Китай, а ждать этого, возможно, придется несколько месяцев.

Чанг снова вспомнил тот магазин, где они украли краски и кисти. Ряды сверкающих раковин, зеркал, светильников и мраморных плиток. Чангу страстно захотелось, чтобы его семья переселилась в дом, отделанный такими же великолепными материалами. А здесь только грязь, нищета и убожество…

Послышался решительный стук в дверь.

Все застыли. Осторожно раздвинув занавески, Чанг выглянул в окно и успокоился. Открыв дверь, он улыбнулся, увидев мужчину в джинсах и свитере. В квартиру вошел Джозеф Тань, и мужчины пожали друг другу руки. Чанг выглянул на тихую улочку, проверяя, что среди прохожих нет никого похожего на боевиков «змеиной головы». Сырой воздух был наполнен неприятным удушливым запахом; как выяснилось, дом находился неподалеку от завода по переработке бытовых отходов. Вернувшись в квартиру, Чанг запер за собой дверь.

Тань, брат его близкого друга, оставшегося в Фучжоу, переехал в Соединенные Штаты несколько лет назад. Он получил американское гражданство и, поскольку не имел диссидентского прошлого, свободно приезжал в Китай. Прошлой весной Чанг провел несколько вечеров в обществе братьев и в конце концов поделился с Джозефом своими намерениями перебраться в Прекрасную страну. Тань вызвался помочь. Он договорился об этой квартире, а также нашел работу для Чанга и его старшего сына — в принадлежащей ему небольшой типографии, расположенной неподалеку отсюда.

Гость поздоровался с престарелым Чжаном Цзици и с Мей-Мей, и все сели пить чай. Тань предложил сигареты, Сэм Чанг отказался, но его отец взял одну, и мужчины закурили.

— Мы слышали о гибели корабля в выпуске новостей, — сказал Тань. — Я поблагодарил Гуань Инь за ваше спасение.

— Многие погибли. Это было ужасно. Мы сами едва не утонули.

— По телевидению сказали, что «змеиной головой» был сам Призрак.

Чанг подтвердил это, добавив, что Призрак пытался убить иммигрантов, которым удалось добраться до берега.

— В таком случае, нам надо быть очень осторожными. Я никому ни словом не обмолвлюсь о вас. Но у меня в мастерской обязательно найдется кто-нибудь любопытный. Я хотел предложить вам с сыном начать работать сразу же, но теперь, памятуя о Призраке… Лучше будет подождать. Быть может, вы начнете работать на следующей неделе. Или еще через неделю. Я вас научу. Вы разбираетесь в американском печатном оборудовании?

Чанг отрицательно покачал головой. У себя на родине он был профессором искусствоведения — до тех пор, пока его не выгнали с работы за диссидентство. Подобно художникам, оставшимся без работы во время Культурной революции 60-х годов, Чанг был вынужден сменить род занятий на «правильный» — переквалифицироваться в простого рабочего. И, подобно художникам и каллиграфам эпохи Мао Цзедуна, он в конце концов устроился в типографию. Но ему приходилось работать только на устаревших печатных станках китайского и советского производства.

Некоторое время они говорили о жизни в Китае и здесь, в Америке. Затем Тань записал указания, как найти его мастерскую, и в какие часы придется работать Чангу и его сыну. После этого он попросил познакомить его с Уильямом.

Сэм Чанг открыл дверь в комнату сына и уставился — сначала с удивлением, затем с недовольством, на пустое помещение. Уильяма в комнате не было.

Чанг повернулся к Мей-Мей.

— Где наш сын?

— Он был у себя в спальне. Я не видела, чтобы он выходил.

Подойдя к двери черного входа, Чанг обнаружил, что она не заперта. Уильям, ускользнув, не заперев ее за собой.

— Нет!

Во дворе за домом никого не было. Как и в переулке. Чанг вернулся в гостиную.

— Куда мог пойти подросток? — спросил он у Таня.

— Он говорит по-английски?

— Лучше нас с тобой.

— На углу есть «Старбакс», ты знаешь, что это такое?

— Да, кафе.

— Китайские подростки любят туда ходить. Надеюсь, Уильям ничего не расскажет про «Дракон»?

— Нет, уверен в этом, — ответил Чанг. — Он понимает, как это опасно.

Тань, у которого у самого были дети, заметил:

— Уильям будет твоей самой главной проблемой. Он насмотрелся вот этого, — он махнул на телевизор, — и теперь хочет получить все, что там видел. Видеоигры, машины и шмотки. Причем так, чтобы не надо было для этого работать. Потому что по телевизору показывают, что у людей это есть, но не показывают, как они это зарабатывают. Вы проделали такой путь, переплыли через Атлантику, выжили в столкновении с Призраком. Нельзя допустить, чтобы вас депортировали из страны из-за того, что полиция поймает твоего сына за кражу в магазине и передаст его СИН.

Сэм Чанг не мог сосредоточиться на словах своего друга. Его охватила паника. Возможно, у Призрака есть подручные повсюду. Или найдется тот, кто ему донесет на спасшихся иммигрантов.

— Я должен срочно найти нашего мальчика.

Они с Танем вышли на улицу. Тань показал кафе на углу.

— А сейчас я должен идти. Держи себя с сыном твердо. Теперь, когда вы здесь, тебе с ним придется очень тяжело. Но надо сделать так, чтобы он тебя слушался.

Опустив голову, Чанг прошел мимо жилых домов с дешевыми квартирами, автоматических прачечных, ресторанчиков и магазинов. Застройка здесь была не такая плотная, как в Чайнатауне Манхэттена, тротуары шире, народу на улице меньше. Больше половины прохожих были выходцами из Азии: китайцы, вьетнамцы и корейцы. Еще было много латиноамериканцев, а также пакистанцев и индийцев. Белые почти не встречались.